That kill was sponsored by Hyperion
Пишет Огненный Снег:
Скандинавская мифология. Тор и Локи.
17.05.2010 в 08:41
Скандинавская мифология. Тор и Локи.
842 слова.
Тяжёлая поступь Тора слышна издалека. Локи чувствует, как дрожит скала, к которой он прикован, и как раскаляются камни под ногами. «Хоть бы жар свой притушил, что ли… Без того тошно».
- Сигюн?
- Да? – откликается она, и голос у неё усталый. Локи не видит лица, но знает, как слипаются её тяжёлые от бессонницы веки.
- Иди вылей яд из чаши.
- Локи, она не полная. Тут ещё почти половина осталась…
- Ага. Вот только ты сейчас заснёшь, а яд будет капать и капать, - на ходу придумывает он. - И в конце концов чаша перевернётся, и я умру в адских муках. Умру от боли, да. Из-за тебя. Так что иди-ка ты и вылей всё, что есть.
Сигюн тихо вздыхает, но ничего не говорит.
Локи улыбается своим мыслям. Улыбка выходит кривая.
* * *
Тор смотрит растерянно.
Хотя с чего бы, на самом деле – он ведь знал прекрасно, что увидит. Он ведь сам… сам, да… Сам хватал наглеца негодного, сам скручивал руки. И кишками тугими, скользкими - запястья связывать помогал. Вместе со всеми. Как все.
Вот только странно Тору видеть, что огнеглазая хитрая тварь – не вывернулась из пут, не превратилась в зверя или гада, не сбежала. Что тварь на этот раз действительно не сумела выйти сухой из воды. Что вот он, Локи – распластан на скале, бледный, прекрасный и беспомощный, и по его коже ползут рваные пятна ожогов. Улыбается, он всё ещё улыбается.
Скалится.
- Так и знал, что однажды ты сюда пожалуешь. Что застыл на пороге – проходи, гостем будешь. Садись, где место найдёшь. Уж прости, что пива налить не могу – занят самую малость…
Воздух в пещере горчит. И смех Локи – горький, будто тоже ядом змеиным пропитался.
Тор усаживается на плоский камень и кладёт топор на колени, машинально поглаживая рукоятку.
- Не в том ты положении, чтобы насмехаться. Я бы на твоём месте давно уже отрубил себе язык. Он тебе только вредит. Или забыл, почему здесь оказался?
Не так он хотел начать разговор, ой, не так… но что поделать с огнеглазой тварью?
- Я люблю свой язык, сын побратима моего. Он мне дорог как память. А это… - Локи смотрит себе под ноги, туда, где падающие капли выжгли камень до рыжины. – Это... ну надо же чем-то платить за веселье. Тебе так не кажется?
Тор хочет сказать что-то громкое и суровое, чтоб эхо подхватило – но в этот момент из пасти змеи над головой Локи падает капля. Золотая, тяжёлая. Она ленивой гусеницей сползает по плечу пленника. И теперь Тор понимает, почему у Локи все губы в крови.
Он не кричит, нет. Тот, что при любой возможности поднимал шум и склоку, и вопил громче всех – не издаёт ни звука. Только содрогается всем телом, и вместе с ним содрогается скала. Тору нестерпимо хочется отвести глаза – ему, который столько навидался в битвах. Но он смотрит. Не может не смотреть.
- Гляди, гляди, - шипит Локи зло и насмешливо. – Знаешь, что? Это ничтожная плата. Слышишь? Ничтожная! Мне не больно, Тор! Смотри, я смеюсь над вами!
Тор смотрит на него и понимает: врёт.
Тор смотрит на него и понимает: а что ему остаётся?
Не жалей меня, кричат глаза Локи. Не смей жалеть. Злись, ругай, обвиняй во всех грехах – для этого я с вами. Кто-то же должен быть злобным асом, который нарушит все правила и взмутит воду. Кто-то же должен быть головной болью. Кого-то же надо приковать к скале, в конце концов.
И кого, если не Локи?
Локи ведь умный. Умнее всех, пожалуй. И он всё понимает.
И потому – смеётся хрипло, вымученно, показывая белые острые клыки. То ли бог, то ли зверь. Даже не ас, по сути… Вот он я, огнеглазая хитрая тварь, худший из вас, мошенник и плут! Если понадобится хитрая премудрость – вы знаете, у кого её взять. Если произойдёт беда – вы знаете, кого в ней винить. Пойдём веселиться?
- Ты врёшь, - говорит Тор. – Тебе больно, я же вижу. Где Сигюн? Отец говорил, она с тобой.
- Отослал, - кривится Локи. – Тебя услышал да отослал… И мне не больно, понял?
- Понял. Только не поверил.
Он поднимается и кладёт топор на камень – от прикосновения в воздух взлетают белые искры. Локи глядит расширившимися глазами, как Тор, - огромный, рыжий, - подходит к нему вплотную и снимает рукавицу. Кладёт руку на обгоревшее плечо, и тот шипит сквозь зубы, но пошевелиться не может.
- Слушай меня, Локи…
- Молчи. Не говори ничего, без тебя всё знаю. И руку убери, окаянный…
- Когда всё закончится, пойдём снова в поход? Как раньше?
Локи моргает светлыми ресницами. На мгновение он в замешательстве – настолько дико это звучит здесь и сейчас. Но только на мгновение.
- А что мне за это будет?
- Я ещё подумаю. Ну, например, голова на месте останется…
Они смеются, и их смех гулко отдаётся под сводами пещеры. В темноте провала замирает силуэт Сигюн с чашей в руках.
- Обязательно, - говорит Локи. – Вы же ничего без меня сделать не можете, великие боги. Как только, так сразу.
Врёт.
Потому что потом – уже не будет ничего. Ни походов, ни хитрых премудростей, ни пиров, ни Тора.
И Локи, конечно же, тоже не будет.
Но здесь и сейчас он врёт так, будто сам хочет в это поверить.
URL комментарияТяжёлая поступь Тора слышна издалека. Локи чувствует, как дрожит скала, к которой он прикован, и как раскаляются камни под ногами. «Хоть бы жар свой притушил, что ли… Без того тошно».
- Сигюн?
- Да? – откликается она, и голос у неё усталый. Локи не видит лица, но знает, как слипаются её тяжёлые от бессонницы веки.
- Иди вылей яд из чаши.
- Локи, она не полная. Тут ещё почти половина осталась…
- Ага. Вот только ты сейчас заснёшь, а яд будет капать и капать, - на ходу придумывает он. - И в конце концов чаша перевернётся, и я умру в адских муках. Умру от боли, да. Из-за тебя. Так что иди-ка ты и вылей всё, что есть.
Сигюн тихо вздыхает, но ничего не говорит.
Локи улыбается своим мыслям. Улыбка выходит кривая.
* * *
Тор смотрит растерянно.
Хотя с чего бы, на самом деле – он ведь знал прекрасно, что увидит. Он ведь сам… сам, да… Сам хватал наглеца негодного, сам скручивал руки. И кишками тугими, скользкими - запястья связывать помогал. Вместе со всеми. Как все.
Вот только странно Тору видеть, что огнеглазая хитрая тварь – не вывернулась из пут, не превратилась в зверя или гада, не сбежала. Что тварь на этот раз действительно не сумела выйти сухой из воды. Что вот он, Локи – распластан на скале, бледный, прекрасный и беспомощный, и по его коже ползут рваные пятна ожогов. Улыбается, он всё ещё улыбается.
Скалится.
- Так и знал, что однажды ты сюда пожалуешь. Что застыл на пороге – проходи, гостем будешь. Садись, где место найдёшь. Уж прости, что пива налить не могу – занят самую малость…
Воздух в пещере горчит. И смех Локи – горький, будто тоже ядом змеиным пропитался.
Тор усаживается на плоский камень и кладёт топор на колени, машинально поглаживая рукоятку.
- Не в том ты положении, чтобы насмехаться. Я бы на твоём месте давно уже отрубил себе язык. Он тебе только вредит. Или забыл, почему здесь оказался?
Не так он хотел начать разговор, ой, не так… но что поделать с огнеглазой тварью?
- Я люблю свой язык, сын побратима моего. Он мне дорог как память. А это… - Локи смотрит себе под ноги, туда, где падающие капли выжгли камень до рыжины. – Это... ну надо же чем-то платить за веселье. Тебе так не кажется?
Тор хочет сказать что-то громкое и суровое, чтоб эхо подхватило – но в этот момент из пасти змеи над головой Локи падает капля. Золотая, тяжёлая. Она ленивой гусеницей сползает по плечу пленника. И теперь Тор понимает, почему у Локи все губы в крови.
Он не кричит, нет. Тот, что при любой возможности поднимал шум и склоку, и вопил громче всех – не издаёт ни звука. Только содрогается всем телом, и вместе с ним содрогается скала. Тору нестерпимо хочется отвести глаза – ему, который столько навидался в битвах. Но он смотрит. Не может не смотреть.
- Гляди, гляди, - шипит Локи зло и насмешливо. – Знаешь, что? Это ничтожная плата. Слышишь? Ничтожная! Мне не больно, Тор! Смотри, я смеюсь над вами!
Тор смотрит на него и понимает: врёт.
Тор смотрит на него и понимает: а что ему остаётся?
Не жалей меня, кричат глаза Локи. Не смей жалеть. Злись, ругай, обвиняй во всех грехах – для этого я с вами. Кто-то же должен быть злобным асом, который нарушит все правила и взмутит воду. Кто-то же должен быть головной болью. Кого-то же надо приковать к скале, в конце концов.
И кого, если не Локи?
Локи ведь умный. Умнее всех, пожалуй. И он всё понимает.
И потому – смеётся хрипло, вымученно, показывая белые острые клыки. То ли бог, то ли зверь. Даже не ас, по сути… Вот он я, огнеглазая хитрая тварь, худший из вас, мошенник и плут! Если понадобится хитрая премудрость – вы знаете, у кого её взять. Если произойдёт беда – вы знаете, кого в ней винить. Пойдём веселиться?
- Ты врёшь, - говорит Тор. – Тебе больно, я же вижу. Где Сигюн? Отец говорил, она с тобой.
- Отослал, - кривится Локи. – Тебя услышал да отослал… И мне не больно, понял?
- Понял. Только не поверил.
Он поднимается и кладёт топор на камень – от прикосновения в воздух взлетают белые искры. Локи глядит расширившимися глазами, как Тор, - огромный, рыжий, - подходит к нему вплотную и снимает рукавицу. Кладёт руку на обгоревшее плечо, и тот шипит сквозь зубы, но пошевелиться не может.
- Слушай меня, Локи…
- Молчи. Не говори ничего, без тебя всё знаю. И руку убери, окаянный…
- Когда всё закончится, пойдём снова в поход? Как раньше?
Локи моргает светлыми ресницами. На мгновение он в замешательстве – настолько дико это звучит здесь и сейчас. Но только на мгновение.
- А что мне за это будет?
- Я ещё подумаю. Ну, например, голова на месте останется…
Они смеются, и их смех гулко отдаётся под сводами пещеры. В темноте провала замирает силуэт Сигюн с чашей в руках.
- Обязательно, - говорит Локи. – Вы же ничего без меня сделать не можете, великие боги. Как только, так сразу.
Врёт.
Потому что потом – уже не будет ничего. Ни походов, ни хитрых премудростей, ни пиров, ни Тора.
И Локи, конечно же, тоже не будет.
Но здесь и сейчас он врёт так, будто сам хочет в это поверить.
@темы: цитаты и ссылки, рассказы, красивые мужчины