Ты должен меня понять

[Morfey-de-Korellon]

И, собственно, первый текст про Андерса, Фенриса и Гаррета Хоука:

Ты должен меня понять.

Джен, сцена из финала второй части.
421 слово.

Внезапность и неотвратимость. Вот то, чем можно было охарактеризовать произошедшее. Взрыв, разметавший величественный собор на отдельные камни и плиты, и расплата за содеянное, алым мечом повисшая над городом.
— Зачем ты это сделал? – В голосе Хоука вместо обычной уверенности слышалась растерянность.
— Я должен был заставить их действовать. Они способны отстоять свою свободу, но так запуганы, что никогда не решатся на первый шаг. — Андерс говорил уверенно, но в его голосе слышалась плохо спрятанная боль.
— И ты сделал его за них, — мрачно прокомментировал Гаррет, сжимая кулаки. – А ты не подумал, что умение постоять за себя дано не каждому? Что это мы с тобой достаточно сильны, чтобы справляться с этим, а большинство магов круга неопытны и беззащитны? Ты об этом подумал?
— Свобода стоит дорого, Гаррет, — спокойно ответил Андерс и на несколько мгновений прикрыл глаза.
— Позволь, я его убью? – Фенрис сделал пару шагов вперёд, скидывая с плеча меч.
Хоук не ответил, зато сам Андерс повернулся к эльфу, в который раз за несколько лет скользнул взглядом по лириумным клеймам, сейчас ярко светящимся. Давнее противостояние мнений и сторон достигло своего апогея, но чародей решил попробовать в последний раз, отбросив старые отношения, ведь они стали совершенно не важны – пути назад больше не было.
— Если ты этого хочешь. Я не буду сопротивляться. — Андерс сделал паузу, и обратил внимание на то, как Фенрис чуть опустил меч, немного, буквально на полдюйма, но всё же. – Только мне казалось, что ты сможешь меня понять.
— С чего ты взял такой бред? – фыркнул эльф, но, тем не менее, нападать пока не стал.
— Я помню, каким ты был до того, как мы встретили Данариуса. И видел на твоём лице все эмоции при той встрече, страх, отчаяние, нерешительность. Тебе нужен был лишь толчок к действиям, тот самый первый шаг, сделанный за тебя.
Кончик меча едва слышно звякнул, коснувшись каменной кладки уличной дороги. Фенрис заметно хмурился и даже злился, от такого напоминания, но не мог не признать правдивость слов чародея.
— Не важно, кто и кого угнетает, Фенрис. Так не должно быть. Ты можешь со мной не согласиться, убить меня и будешь прав. Я готов ответить за свои и за чужие поступки. Но ведь ты прекрасно понимаешь, что другие не виноваты, и им ещё можно помочь.
Хоук всё это время молча наблюдал за разговором. Он не хотел терять никого из своих товарищей, но и растаскивать их грубой силой сейчас было самой дурной идеей, которая могла прийти в голову. К счастью, всё обошлось. Фенрис отвернулся, как он обычно делал, когда не желал продолжать бессмысленную перепалку с Андерсом, и сказал:
— Почему-то мне кажется, что я ещё пожалею о том, что послушал тебя.