07.09.2011 в 23:11
Пишет Тай Вэрден:Автор: Тай Вэрден
Название: Осень Киркволла
От автора: посвящено Морфей_де_Кореллон
читать дальшеМокрые коготки дождя мерно царапают крышу, отстукивая какой-то, лишь осени понятный, ритм по земле и листьям деревьев, разросшихся верхушками почти до второго этажа особняка. Фенрис смотрит на эти мокрые листья, уже утратившие летнюю свежесть и терпеливо ждет, до мелочей зная, что происходит сейчас в Клоаке – как Андерс, устало жмурясь, запирает дверь, это кособокое, криво сколоченное недоумение, на котором с трудом держится навесной замок, как он закидывает за плечо посох, привычно забрасывая его в ременные петли.
Эльфу не требоуется проходить весь этот путь, чтобы знать его до последнего камешка, до мельчайшего ожога на руках Томвайза, возле которого Андерс привычно останавливается и, читая лекцию о правильном применении ядов и работе со взрывчатыми веществами, небрежным движением ладони стирает все следы дневных заказов, а эльф смущенно улыбается, ежится, переступая с ноги на ногу под насмешливым прищуром человека и в сотый раз покаянно кивает, что будет осторожнее, пряча улыбку – завтра Андерс снова придет ругать за неаккуратное обращение с кислотой.
Дальше будут узкие извилистые улочки, ведущие к Нижнему Городу, Андерс, ругаясь вполголоса, будет пригибать голову и поминать Глубинные Тропы, на которых не в пример просторнее – ему, высокому, широкоплечему, неуютно здесь, где все рассчитано на хрупких невысоких эльфов. Однако целитель все равно будет пробираться, отвечая на многочисленные приветствия, пока не выдохнет, расправляя плечи – Нижний Город, пристанище разбойных банд, место где с жизнью проститься можно так же легко, как и с кошельком. Но над головой уже небо, а не каменные своды, так что здесь Андерс чувствует себя намного увереннее.
Разумеется, очередная группа не ценящих жизнь ублюдков тут же попытается напасть на одинокого мага. Фенрис недовольно фыркает – тревожно. Андерс, конечно, справится, раскидать кучку живых отребий легче, чем такой же по численности отряд порождений тьмы, но от этого не становится легче. Всегда бывают досадные случайности вроде незапланированного арбалетного болта, невовремя кончившейся маны или рассеянности внимания, а от кинжала под ребра никакая магия не спасет. Впрочем, Андерс умеет отмахиваться посохом при пустом резерве, один болт погоды не сделает, а подобраться к нему на длину кинжала еще никому не удавалось. Авелин наутро будет, как всегда, вздыхать, Андерс ехидничать по поводу того, что доблестная стража переквалифицировалась с охраны горожан на уборку трупов.
Осень, темнеет рано, с неба сыплется дождь, склеивая волосы, огненные заклинания чуть шипят при сотворении, срываясь то с ладоней мага, то с навершия посоха. Последний труп падает наземь. Андерс, ругаясь, проводит по лицу вытащенным из сумки бинтом, стирая чужую кровь. Фенрис насмешливо фыркает у окна, щурясь на светляки чужих окон: что за причуда у этого мага – всегда являться чистым и отмытым от следов схватки, как будто эльф не знает, что произошло.
Он все ускоряет шаг, зябко потирает ладони – слишком холодно. Желтые квадраты окон лачуг мелькают мимо. Андерс вздыхает, мечтая о тепле камина и сухой одежде, мантия уже вся промокла под коварным осенним дождем, вроде бы незаметным, но таким привязчивым. Навстречу попадается какая-то нищенка, просящее протягивает руку, маг проводит по ней пальцами, исцеляя ее язвы и начавшееся воспаление легких – единственная милость, которую может оказать нищий целитель. Нищенка что-то бормочет благодарное, уползает боком в тень дома.
Верхний Город встречает равнодушными огнями фонарей у дверей. Масло в чашах крайне плохо разгоняет темноту, но этого тусклого мерцания хватает, чтобы завидеть его издалека. Андерс привычно считает эти огни. Семь фонарей… Шаги отдаются гулким эхом среди пустых площадей и переулков. И у двери восьмого дома, полускрытого кустами и деревьями, фонарь не горит. Зато там каждый вечер открыта дверь…
- Я дома, - кричит Андерс, опуская засов. – Ты еще не спишь?
- Ты сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, - отвечает Фенрис.
- На улице дождь, я замерз, - жалуется маг, входя в комнату и ставя посох у стены.
Эльф поворачивается, с интересом рассматривает раздевающегося Андерса, стаскивающего мокрую мантию, неспешно приближается, сдергивает прилипающую к коже ткань.
- Спасибо, - бормочет маг, расправляясь со штанами.
Фенрис привычно укутывает его в простыню, согретую у камина, держит в объятиях несколько минут, затем улыбается и выпускает, отходя на шаг.
- Как прошел день?
- Переломы, ожоги, роды – все, как обычно. А нет, было кое-что интересное, воскрешение. Представляешь, я сперва даже не понял, что человек умер, - Андерс морщится. – Причем у меня в лечебнице. Я только на минуту отвернулся, посмотреть, что там стонут на соседнем столе, а у этого эльфа сердце остановилось, - маг жестикулирует в процессе рассказа, не замечая, что простыня сползает все ниже.
- Учитывая, что ты говоришь про воскрешение, ты заставил его биться снова… - Фенрис наливает в бокал вино, подносит Андерсу, взглядом пресекая на корню все возражения.
- Заставил, - целитель устраивается на кровати, опираясь на изголовье спиной, пьет вино.
Эльф забирается в кровать, устраивается там, перекинувшись через ноги Андерса, роняет:
- А колени у тебя все равно холодные.
И убирает простыню, начиная растирать колени мага ладонями, постепенно поднимаясь по телу целителя все выше, пока не оказывается лицом к лицу с улыбающимся Андерсом.
- Как все же хорошо дома, в кругу семьи.
Фенрис кивает и пытается перевести разговор:
- Кстати, о семье. Изабелла мне дала какую-то книгу… Сказала, что она очень полезна во взаимоотношениях пары.
- По-моему, у девушки какой-то сдвиг на почве сельского хозяйства, - бормочет Андерс, перелистывая страницы. – «Девяносто девять способов нетрадиционного использования моркови».
Фенрис отнимает книгу, кладет ее на тумбочку и ухмыляется, обнимая:
- А я знаю несколько способов согреть тебя.
- Напиши потом книгу, - шутит Андерс. – «Сто способов согреть мага-отступника в кирквольскую ночь».
Эльф косится в сторону двуручника:
- Ну, мы ведь их все проверим сперва, чтобы основываться на достоверных фактах.
- Эй, я не против того, чтобы их было девяносто девять, - Андерс переключает внимание Фенриса долгим поцелуем.
В Киркволле осень и дождь, промозглая ночь вползает в дома, заставляя людей и эльфов плотнее занавешивать двери и окна одеялами и подкидывать в очаг побольше дров. Но в спальню на втором этаже старого особняка она зайти не осмеливается – сплетенным в тесных объятиях мужчинам сейчас не помеха и зимний шторм. И эта прохлада, струящаяся из открытого окна, робко присаживается на краешек горячей постели, трогает лапкой разгоряченные тела, заставляя стонать еще протяжнее.
В Киркволле осень…
URL записиНазвание: Осень Киркволла
От автора: посвящено Морфей_де_Кореллон
читать дальшеМокрые коготки дождя мерно царапают крышу, отстукивая какой-то, лишь осени понятный, ритм по земле и листьям деревьев, разросшихся верхушками почти до второго этажа особняка. Фенрис смотрит на эти мокрые листья, уже утратившие летнюю свежесть и терпеливо ждет, до мелочей зная, что происходит сейчас в Клоаке – как Андерс, устало жмурясь, запирает дверь, это кособокое, криво сколоченное недоумение, на котором с трудом держится навесной замок, как он закидывает за плечо посох, привычно забрасывая его в ременные петли.
Эльфу не требоуется проходить весь этот путь, чтобы знать его до последнего камешка, до мельчайшего ожога на руках Томвайза, возле которого Андерс привычно останавливается и, читая лекцию о правильном применении ядов и работе со взрывчатыми веществами, небрежным движением ладони стирает все следы дневных заказов, а эльф смущенно улыбается, ежится, переступая с ноги на ногу под насмешливым прищуром человека и в сотый раз покаянно кивает, что будет осторожнее, пряча улыбку – завтра Андерс снова придет ругать за неаккуратное обращение с кислотой.
Дальше будут узкие извилистые улочки, ведущие к Нижнему Городу, Андерс, ругаясь вполголоса, будет пригибать голову и поминать Глубинные Тропы, на которых не в пример просторнее – ему, высокому, широкоплечему, неуютно здесь, где все рассчитано на хрупких невысоких эльфов. Однако целитель все равно будет пробираться, отвечая на многочисленные приветствия, пока не выдохнет, расправляя плечи – Нижний Город, пристанище разбойных банд, место где с жизнью проститься можно так же легко, как и с кошельком. Но над головой уже небо, а не каменные своды, так что здесь Андерс чувствует себя намного увереннее.
Разумеется, очередная группа не ценящих жизнь ублюдков тут же попытается напасть на одинокого мага. Фенрис недовольно фыркает – тревожно. Андерс, конечно, справится, раскидать кучку живых отребий легче, чем такой же по численности отряд порождений тьмы, но от этого не становится легче. Всегда бывают досадные случайности вроде незапланированного арбалетного болта, невовремя кончившейся маны или рассеянности внимания, а от кинжала под ребра никакая магия не спасет. Впрочем, Андерс умеет отмахиваться посохом при пустом резерве, один болт погоды не сделает, а подобраться к нему на длину кинжала еще никому не удавалось. Авелин наутро будет, как всегда, вздыхать, Андерс ехидничать по поводу того, что доблестная стража переквалифицировалась с охраны горожан на уборку трупов.
Осень, темнеет рано, с неба сыплется дождь, склеивая волосы, огненные заклинания чуть шипят при сотворении, срываясь то с ладоней мага, то с навершия посоха. Последний труп падает наземь. Андерс, ругаясь, проводит по лицу вытащенным из сумки бинтом, стирая чужую кровь. Фенрис насмешливо фыркает у окна, щурясь на светляки чужих окон: что за причуда у этого мага – всегда являться чистым и отмытым от следов схватки, как будто эльф не знает, что произошло.
Он все ускоряет шаг, зябко потирает ладони – слишком холодно. Желтые квадраты окон лачуг мелькают мимо. Андерс вздыхает, мечтая о тепле камина и сухой одежде, мантия уже вся промокла под коварным осенним дождем, вроде бы незаметным, но таким привязчивым. Навстречу попадается какая-то нищенка, просящее протягивает руку, маг проводит по ней пальцами, исцеляя ее язвы и начавшееся воспаление легких – единственная милость, которую может оказать нищий целитель. Нищенка что-то бормочет благодарное, уползает боком в тень дома.
Верхний Город встречает равнодушными огнями фонарей у дверей. Масло в чашах крайне плохо разгоняет темноту, но этого тусклого мерцания хватает, чтобы завидеть его издалека. Андерс привычно считает эти огни. Семь фонарей… Шаги отдаются гулким эхом среди пустых площадей и переулков. И у двери восьмого дома, полускрытого кустами и деревьями, фонарь не горит. Зато там каждый вечер открыта дверь…
- Я дома, - кричит Андерс, опуская засов. – Ты еще не спишь?
- Ты сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, - отвечает Фенрис.
- На улице дождь, я замерз, - жалуется маг, входя в комнату и ставя посох у стены.
Эльф поворачивается, с интересом рассматривает раздевающегося Андерса, стаскивающего мокрую мантию, неспешно приближается, сдергивает прилипающую к коже ткань.
- Спасибо, - бормочет маг, расправляясь со штанами.
Фенрис привычно укутывает его в простыню, согретую у камина, держит в объятиях несколько минут, затем улыбается и выпускает, отходя на шаг.
- Как прошел день?
- Переломы, ожоги, роды – все, как обычно. А нет, было кое-что интересное, воскрешение. Представляешь, я сперва даже не понял, что человек умер, - Андерс морщится. – Причем у меня в лечебнице. Я только на минуту отвернулся, посмотреть, что там стонут на соседнем столе, а у этого эльфа сердце остановилось, - маг жестикулирует в процессе рассказа, не замечая, что простыня сползает все ниже.
- Учитывая, что ты говоришь про воскрешение, ты заставил его биться снова… - Фенрис наливает в бокал вино, подносит Андерсу, взглядом пресекая на корню все возражения.
- Заставил, - целитель устраивается на кровати, опираясь на изголовье спиной, пьет вино.
Эльф забирается в кровать, устраивается там, перекинувшись через ноги Андерса, роняет:
- А колени у тебя все равно холодные.
И убирает простыню, начиная растирать колени мага ладонями, постепенно поднимаясь по телу целителя все выше, пока не оказывается лицом к лицу с улыбающимся Андерсом.
- Как все же хорошо дома, в кругу семьи.
Фенрис кивает и пытается перевести разговор:
- Кстати, о семье. Изабелла мне дала какую-то книгу… Сказала, что она очень полезна во взаимоотношениях пары.
- По-моему, у девушки какой-то сдвиг на почве сельского хозяйства, - бормочет Андерс, перелистывая страницы. – «Девяносто девять способов нетрадиционного использования моркови».
Фенрис отнимает книгу, кладет ее на тумбочку и ухмыляется, обнимая:
- А я знаю несколько способов согреть тебя.
- Напиши потом книгу, - шутит Андерс. – «Сто способов согреть мага-отступника в кирквольскую ночь».
Эльф косится в сторону двуручника:
- Ну, мы ведь их все проверим сперва, чтобы основываться на достоверных фактах.
- Эй, я не против того, чтобы их было девяносто девять, - Андерс переключает внимание Фенриса долгим поцелуем.
В Киркволле осень и дождь, промозглая ночь вползает в дома, заставляя людей и эльфов плотнее занавешивать двери и окна одеялами и подкидывать в очаг побольше дров. Но в спальню на втором этаже старого особняка она зайти не осмеливается – сплетенным в тесных объятиях мужчинам сейчас не помеха и зимний шторм. И эта прохлада, струящаяся из открытого окна, робко присаживается на краешек горячей постели, трогает лапкой разгоряченные тела, заставляя стонать еще протяжнее.
В Киркволле осень…