Яой по ГП. часть 2.

[Morfey-de-Korellon]

Название: Сделка с совестью.
Автор собственно я.
Предупреждение: АХТУНГ, в тексте будет присутствовать описание гомосексуальных отношений.
Рейтинг: пока R
Дисклеймер: Роулинг - главное, остальное - мне
Персонажи: Гарри, Рон, Гермиона, Люциус, Драко, оригинальные персонажи.

Глава 2

Это был уже пятый суд, на котором Гарри имел «удовольствие» присутствовать лично и все помнил отчётливо… даже чересчур. Началось всё с суда над самим волшебником, когда его пытались обвинить в неразумном использовании магии в присутствии магла. Да и какой магии! Защитной! Юноша усмехнулся, вспоминая то сфабрикованное дело. Тогда Гарри ещё не понимал всей политики и грязи министерства и недоумевал, как такое допускают. Он был горячим, искренним и честным… но это было не только не важно, но и абсолютно не нужно. Министерству было неугодно знать правду и, тем более, допускать её в массы, куда удобнее осудить несовершеннолетнего, ведь правда?
Вот так делаются судебные процессы… сфабрикованные дела, общее предвзятое голосование, давление авторитетом… Подкуп, шантаж, запугивание – всё идёт в ход, Гарри хотелось смеяться от пришедшего осознания ситуации. А ведь ещё пару часов назад он нервничал, не знал, как его слова будут восприняты там, в закрытом кабинете министра. Но всё оказалось куда проще. Разговор, казалось, совершенно не удивил судью, хотя юноша заметно мялся, не зная как подступиться, но мужчина слушал внимательно, спокойно и даже как то… привычно. Это насторожило Гарри, но, как оказалось, зря. Он ждал обвинений, удивления, непонимания, скандала, в конце концов, но ничего не произошло. Вернее ничего из того, что было бы логичным в такой организации, или как бы он сам отреагировал на подобное. Но напротив, министр даже участливо поинтересовался, какие будут пожелания, уже предвидя в какую монетку это встанет Поттеру…
Вот тогда Гарри понял, что всё-таки может испытывать совершенно искреннее отвращение к людям, и это явно не черта тёмного лорда, а его собственная, грифиндорская. Ну а как можно уважать человека, совершенно серьёзно задающего вопросы из серии «посадить в Азкабан под самыми строгими условиями, а затем оправдать? Или желаете провести всё тихо? Или как побег?». Такие… деловые вопросы. Как будто товар на рынке выбирают, придирчиво учитывая интересы покупателя. «Что? Эксперименты над людьми? Желаете получить министерскую охрану, чтобы никто не мешал?».
Гарри передёрнуло от воспоминаний, и он невольно подумал, что, быть может, есть куда больше людей подходящих под его нужды, а не только преступники. Взгляд юного волшебника прошёлся по рядам присяжных, своей волей, а чаще прихотью, решающих судьбы людей и… одёрнул себя, понимая, что сейчас так думал совсем не он. Не он. Или всё-таки он? Это было… просто мерзко. Юного волшебника мутило от осознания того, что он делает, думает, как хладнокровно оценивает чужую судьбу, но решение было принято и отступаться – значит показать малодушие и отсутствие выдержки. А уж чему-чему, а выдержке он успел научиться за время войны.
Но тут душевные терзания Поттера прервали, начав заседание. Подсудимого грубо довели до кресла, усадили, и стальные магические кандалы тут же охотно обхватили запястья мага. Выглядел бывший пожиратель смерти откровенно неважно, хоть и держал надменный взгляд потомственного лорда и гордую осанку чистокровного волшебника. Пока зачитывали обвинение, Гарри внимательно изучал лицо преступника, убийцы и просто жестокого человека: морщинки вокруг глаз, уже прочно там обосновавшиеся, потухший взгляд, едва заметная седина в светлых волосах… Наверняка уже знает, что никому не удалось добиться снисхождения суда, включая его сына. Малфой старший встретился взглядом с Гарри и буквально ожёг его холодностью взора, презрением и ненавистью. Да, мальчик, который выжил, был дважды «виновен» в текущем положении дел. Первый раз – убив Воландеморта, а второй – не заступившись перед присяжными, хотя мог, и Люциус знал об этом. Не мог не знать. Конечно, по закону не положено, чтобы слухи доходили до заключённых, но закон вещь странная… сломить тяжело, а вот обойти… раз плюнуть.
Зрительный контакт был всего пару секунд, а как будто весь зал замер. Гарри поёжился, когда холодный взгляд пожирателя вернулся к судье. Всё-таки военный опыт опытом, тёмная сила – силой, но некоторых бытовых вещей юноше не хватало, ох как не хватало… Вот и сейчас стоило лишь на пару секунд дать слабину, засмотреться на волевой и гордый профиль Малфоя, как в душе зародились сомнения и неуверенность. Поттер мысленно отругал себя, напомнил о своей цели и последствиях её невыполнения, но от этого не полегчало.
- Напоминаю, что вы, Люциус Малфой, обвиняетесь в многократном нападении на волшебников и маглов, убийствах, шпионаже и служении Тёмному Лорду. Вы признаёте свою вину?
В зале повисло обычное для такой ситуации молчание. Негромкий ответ заключённого был прекрасно слышен в любом уголке зала.
- Нет. Я всё ещё утверждаю, что мной управляли, и я не контролировал свои действия, будучи подвластен заклинанию.
- Прошу Визенгамот проголосовать, - голос судьи был усилен магией и раздался, словно гром под куполом зала собраний. - Кто согласен с тем, что пожирателя смерти, Люциуса Малфоя, следует подвергнуть пожизненному заключению в Азкабане, на основе представленных ранее обвинений и доказательств – поднимите руки.
Часть голосующих отозвалась сразу, часть мялась в задумчивости, в какой-то момент у Гарри промелькнула мысль, что, быть может, старшего Малфоя оправдают, быть может, он ошибся в министерстве и тут и правда есть «мудрость жизни», но чего нет, того нет. Юноша даже чуть привстал, осматривая зал и беззвучно подсчитывая голоса. Последним поднял руку судья, что значило только одно: вина доказана. Осуждён.
Этот момент юноша запомнил особенно ярко, как магическую фотографию. Гарри видел, как с силой Люциус сжал подлокотники кресла пальцами, как кровь отхлынула от его лица, делая его ещё бледнее, чем обычно, как застыл взгляд, устремлённый сейчас куда-то в пустоту. Малфой отчётливо знал, что это последний рубеж. Больше не вырваться, не убежать. На свободе осталась только Нарцисса, но у неё не хватит духу и связей вытащить обоих Малфоев, даже если она продаст с аукциона родовое поместье. А это значит, что министерство изящным решением большинства голосов прервало один из древнейших магических родов. Платиновые волосы качнулись, Люциус наклонил голову, пряча взгляд и несвойственное ему отчаяние и страх. Всё-таки бывший пожиратель смерти слишком хорошо помнил, что такое Азкабан и надеялся на снисхождение. Ведь в последних сражениях он уже не принимал участия, а Драко… Драко вообще был всего лишь глупым мальчишкой, попавшим в гущу событий, но не пощадили даже его, назначив не менее суровое наказание. В то же время, Люциус прекрасно знал с самого начала, ещё с того момента как им предъявили первое обвинение и взяли под стражу, что второй раз презумпция невиновности не поможет. Увы, но в магическом обществе традиции в большинстве своём остались с очень давних, можно даже сказать варварских, времён, когда всё решалось личным опытом, интуицией и тому подобными вещами. И если раньше это было Малфою только на руку, то тут – сыграло против него со всей жестокостью.
- Увести заключённого, - стук молоточка судьи поставил точку в деле старшего Малфоя. Охрана отконвоировала Люциуса из зала, и лишь тогда Гарри перехватил самодовольный взгляд министра. Чтобы не сорваться и не испортить всё сделанное, Поттеру пришлось переступить через себя и отвести взгляд, а затем и вовсе подняться и уйти из зала. Что подумают остальные, а в особенности судья, его сейчас ничуть не волновало, разрывающие душу противоречия были куда важнее.


Прочитал - оставь отзыв!